Почему исламские радикалы атакуют современный мир


Статья опубликована в газете "Горизонт" (Денвер, Колорадо) 




Террор, который сегодня совершается под лозунгами ислама, ужасает.

Причем, это уже не только диверсии арабско-израильского противостояния и не только борьба исламских радикалов с военными националистическими и олигархическими диктатурами в «мусульманских» странах.

Теперь это приняло форму тотального геноцида в отношении религиозных и этнических групп на Ближнем Востоке и диверсионно-террористической войны против европейского общества. Эта война ведется множеством экстремистских исламских сообществ, воспринимающих мир через призму исламского фундаментализма. Это фактически военные действия, направленные как на захват территорий, так и на дезорганизацию и уничтожение всех, кого радикальный ислам позволяет считать врагами.

Так на каких основаниях радикалы, выступающие под лозунгами ислама, выбирают себе врагов? Кто они, эти «враги ислама»?

Во-первых, это так называемые «лицемеры» - те, кто, по мысли исламских радикалов, придерживается ислама лишь на словах. Под эту категорию зачастую попадают те, кто пытается строить свою жизнь светским образом, гибко сочетая исламские ценности и современную культуру. Но для радикалов такие люди становятся неверными.

Во-вторых, это религиозные меньшинства исламских стран (христиане, парсы, буддисты, индуисты, сикхи, иудеи, езиды, этноконфессиональные мусульманские группы). Это те, кто в средневековом исламском обществе имел право на жизнь, лишь признавая свой статус «зимми» - «находящиеся под покровительством». Главный принцип, который давал этим группам право на существование – признание своей второсортности. Однако современность сделала эти группы более свободными и открытыми. Они стали требовать признания их человеческого и гражданского равноправия. А для исламских фундаменталистов это стало означать бунт: они не хотят мириться с желанием людей разорвать «традиционный договор» с исламом – жизнь в обмен на статус «зимми». Поэтому и стал возможен «джихад» против бывших «зимми», «разрушающих» исламские государства, «совращающих» мусульман.

В-третьих, под ударом террористов, ассоциирующих себя с исламом, оказались иные традиции восприятия ислама. Радикалам важна собственная правота и непогрешимость. Но ведь если есть другие подходы в исламе, значит, отступниками от ислама могут оказаться и сами радикалы? Мировоззренчески и политически это, конечно, для них недопустимо. Поэтому в числе разрешенных целей террора оказываются мусульмане, не согласные с радикалами. Им объявляется такфир – обвинение в неверии. По ситуации это могут быть шииты, суфии, приверженцы различных суннитских религиозно-правовых школ, – в зависимости от того, к какой традиции относит своё вероубеждение радикал. А они (радикалы) в современном мире соотносят себя как с суннитской, так и с шиитской традициями.

В-четвертых, удар направлен и вовне, по европейскому обществу и по Израилю (на мой взгляд, Израиль – это одна из вариаций европейского мира). Удар направлен против тех, кто в исламской традиции являются неверными: которые «по своему жестокосердию» уклоняются от принятия ислама, хотя и «знают об его истинности». Неверные, в принципе, при нескольких признаках, – «законная» цель джихада. Кроме этого, неверные, с точки зрения радикалов, – причина распространения лицемеров и отступников в исламском мире и те, кто поддерживает бывших «зимми». Вся эта фактически религиозная война исламских радикалов – не хаотичный террор, она имеет определенную цель – создание Халифата (Исламского государства). Именно под этим лозунгом талибы убивали население Афганистана и прилегающих территорий, Аль-Каида – на Большом Ближнем Востоке. Ныне же убивают людей суннитские радикалы, провозгласившие в Ираке и Сирии Халифат, и их последователи на африканском континенте. Всё это множество, получив в своё распоряжение современные коммуникации и военную технику, создавшие у них иллюзию возможности военно-политической победы, пытается перестроить общество на принципах средневековой религиозной социальной утопии и неравенства, которые они черпают в исламской традиции.

Но почему же под прицел террористов попадают другие страны – не исламские, не ближневосточные? Почему теперь и Европа, и Америка тоже боятся исламских террористов?

Дело в том, что нынешняя террористическая война, ведущаяся под лозунгами ислама, – это ответ на модернизационные изменения в исламских обществах.

В конце ХХ века общества, которые питались историко-культурной традицией ислама, вступили в новую стадию своего развития. Современные научные, индустриальные, образовательные, коммуникационные технологии втягивали всё большее и большее число людей в этих странах в современность. Растущие социальное расслоение, ощущение молодежью, женщинами и предпринимателями ситуации т.н. «стеклянного потолка» формировало требование социальной справедливости. Но диктаторы этих стран не собирались расширять доступ своих подданных к национальному богатству.

С подобными проблемами сталкивались все страны. И история показала, что более-менее успешные решения этих проблем возможны только в рамках светских и демократических концепций (пока еще ничего более лучшего люди не смогли осуществить). Но в исламских обществах эти решения оказались невозможны.

Во-первых, в этих странах долгое время правили военные и связанные с ними бюрократы и олигархи. Эти правительства объявляли себя светскими, национальными, социалистическими… По сути они, конечно же, не были такими. Однако неудачи этих правительств в сознании людей оказались прочно связанными с западными ценностями.

Во-вторых, эти диктатуры уничтожали тех, кто пытался сформулировать альтернативы их господству, используя для этого реальные европейские идеи. Так что носителей демократических и светских идей просто физически стало мало. В итоге в этих странах единственной общедоступной концепцией восстановления социальной справедливости остался ислам.

Вообще, ислам имеет свой освободительный потенциал. В нем декларируются товарищество, справедливость внутри мусульманской общины, правление мудрых, обеспечение безопасности в «Земле Ислама» (Дар аль-Ислам). Но к сожалению, этот потенциал фактически выхолащивается господствующими его интерпретациями.

Так сложилось, что традиция ислама в своем историческом развитии не прошла через разделение идентичностей на мусульманина и гражданина (на верующего и гражданина). Исламские общества не пришли к необходимости минимизации насилия в общественной жизни. И в результате в сознании людей, пытающихся переустроить общество на исламских принципах, оказались востребованы, в первую очередь, радикальные, фактически средневековые трактовки.

Поэтому мусульмане, желающие (и понимающие необходимость) изменений в своих странах, легко начали перекладывать ответственность за происходящее с диктатур на «тлетворное влияние сионистов, крестоносцев, неверных». Они посчитали, что вина лежит на неверных, привнёсших в их мир порядки, неприсущие исламу, разлагающие его. А значит, против этих «неверных» возможен джихад. В итоге это превратилось в «войну всех против всех», в которой мы – европейский мир, – в общем-то, побочная жертва, хотя с точки зрения радикалов – корень всех проблем.

Что же с этим делать? Что делать нам, людям западной культуры?

Во-первых, продолжать специальными и военными средствами противодействовать террористическим структурам.

Во-вторых, оказывать поддержку мусульманам, желающим жить в современном мире и строить общежитие с нами – немусульманами.

В-третьих, для обеспечения нашей безопасности нам надо искать то, что нас объединяет, сближает, а не разъединяет. Ведь большинство людей – и христиан, и мусульман, и иудеев, и буддистов, и атеистов – хотят жить нормально. Чувствовать себя людьми, ощущать безопасность, своим трудом обеспечивать свое благосостояние и благосостояние близких. Нам надо укреплять это общее, сделав его удобоприемлемым для нас и – пока еще – не нас. Нам надо добиваться интеграции мусульман в нашу цивилизацию. Это общее дело ради общего блага.

Фото: Reutersnc/Reuters NC