Еще один материал о Сургуте с моим комментарием

Ребята слепили материал из интернет-публикаций, не уведомляя авторов (по крайней мере, я эту статью случайно обнаружил) и по крайней мере в одном случае переврав то, что я говорил. Но собрали в одном месте разные мнения, так что решил сохранить здесь.


Юля Глазова

«Надо быть готовым к новой реальности», — эксперты о резне в Сургуте



События в Сургуте 19 августа уже расследуются как теракт. Как часто происходит в РФ, ЧП такого рода сразу не комментируются правительством и правоохранительными органами. И это понятно — проще сделать вид, что проблемы не существует, нежели пытаться ее решить или хотя бы взять под контроль.
Можно ли было предотвратить нападение одиночки-экстремиста в Сургуте? Чего ждать гражданам в будущем? С этими вопросами ИА «ТюменьПРО» обратилось к тюменским и региональным экспертам, политологам и бывшим сотрудникам правоохранительных органов.

Справка ТюменьПРО
19 августа мужчина напал с ножом на прохожих в центре Сургута. Пострадали восемь человек, нападавшего полиция застрелила на месте. Преступником оказался сургутянин 1998 года рождения Артур Гаджиев. Как выяснилось позже, на нём был надет пояс с муляжом бомбы.
В тот же день следователями было возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 30 пункта «а» части 2 статьи 105 УК (покушение на убийство).
Вечером того же дня появилась информация о том, что запрещенное в России «Исламское государство» взяло на себя ответственность за нападения в Сургуте.
Спустя несколько дней высшее руководство продолжало хранить молчание, при этом соболезнования по поводу «теракта» выразил президент Франции Эммануэль Макрон, признали его и ряд других государств.

PRO ФСБ

Александр Безделов, политолог, не считает политику замалчивания правильной в данной ситуации.
Люди поймут, найдут и узнают, что исполнитель придерживался определенных взглядов – экстремистских. Это совершенно ненужная ситуация (замалчивание), которая порождает панические настроения у граждан. Из замалчивания вытекает боязнь и страх того, о чем еще умолчали, и начинаются панические настроения, которые передаются по всему городу. Если у нас люди массово скупали гречку и соль несколько лет назад, поддаваясь панике, даже в таких безобидных вопросах, то надо понимать, к чему может привезти замалчивание и попытка манипулировать такими серьезными вещами, как нападение в Сургуте. Замалчивание — это абсолютно негативная история, которая, к сожалению, существует у нас в практике правоохранительных органов.

Игорь Бобров, бывший чиновник Тюменской области, специалист по делам национальностей и профилактике экстремизма, видит проблемы в недоработке спецслужб и политике властей.
На самом деле Ханты-Мансийский автономный округ — очень непростой регион с точки зрения национальной политики и межконфессиональных отношений. И власти этого региона, на мой взгляд, проводят эту политику не всегда адекватно. 
Сургут давно является довольно проблемной территорией. Честно говоря, многие города и поселки Ханты-Мансийского округа находятся в состоянии фрустрационной напряженности; ситуации, когда может произойти взрыв. В 2014 году были массовые драки в том же Сургуте между, условно говоря, русской молодежью и мусульманской молодежью. Кроме того: конечно, на север всегда люди уходили из зон боевых действий отлежаться, затеряться. Они ходят в мечети, ведут разговоры, распространяют свои взгляды — салафизм. И молодежь усваивает салафитское понимание Корана, на которое накладывается несогласие с властями, которые — где-то на самом деле, где-то на их взгляд — оказывают давление на ислам. Отсюда идеи джихада, войны против неверных, которые нападают на мусульман.

PRO мультикультурализм

Во время своей работы Игорь Бобров проводил в ХМАО семинары по профилактике экстремизма.
В первую очередь мы про то, что нужно уводить людей из конфликта. То есть задача — не репрессии, а реинтеграция, возвращение людей в нормальные отношения. Давали какие-то алгоритмы действий. Иногда устраивали коммуникацию. Например, в Нижневартовске устраивали взаимодействие между местным имамом, исламскими активистами и сотрудниками полиции. Нам это удалось.
Мы рассказывали, как другие люди видят мир. Пытались показать им миры друг друга — и как в этих мирах находить то, что нас объединяет.
Плюс мы должны понимать, что произошел негативный отбор среди сотрудников органов государственной безопасности. По югу Тюменской области [здесь я говорил о ХМАО, а не о юге Тюменской области и про чиновников, а не правоохранителей - И.Б.] я знаю, что несколько сотрудников, которые весьма продуктивно работали, как раз курировали религиозную сферу, ушли — и после этого начался бардак.

О причине неэффективной работы спецслужб говорит и политолог Безделов.
Отмечу, что все это (событие 19 августа) происходило на фоне скандалов в региональном отделении ФСБ (смена руководства), что не добавило работоспособности и эффективности специалистам оперативных служб.


PRO современный терроризм

Можно ли было предотвратить теракт в Сургуте? Специалисты сходятся во мнении, что вряд ли, по крайней мере, на данном этапе развития событий.

Александр Шемякин, Председатель совета ТРОО «Народный контроль​»
Теракт в Сургуте и подобные им, произошедшие в разных странах в последнее время, хоть и является провалом внутренней политики региональной власти, полностью предотвратить их крайне трудно даже в благополучных с антитеррористической точки зрения странах.
Если раньше террористы при подготовке своих акций оставляли немало следов – приискание средств исполнения, приобретение оружия, взрывчатых веществ, иных составляющих, переписка в интернете, использование средств связи и многое другого, что по анализу массива подобных данных позволяло спецслужбам сработать на упреждение. Теперь же, когда работает террорист-одиночка предотвратить его действия крайне сложно, поскольку средства, использованные в этих терактах – нож, топор, автомобиль — доступны любому. Какая-то косвенная информация иногда возможна из окружения такого террориста: изменения в увлечениях, в поведении и т.д. Но это колоссальная многолетняя работа, в том числе и агентурная.

Сергей Рассказов, кандидат географических наук, научный сотрудник лаборатории исторической географии и регионалистики ТюмГУ
В данном случае вычислить юношу-интроверта, который что-то писал в интернете, а потом взял топор и нож и пошёл резать людей на улице, на мой взгляд, практически невозможно. В том числе потому, что в перспективе это может быть любой юноша — не обязательно связанный с радикальным исламом — пересмотревший аниме, или слишком серьёзно воспринявший «Преступление и наказание». Но пока мы доживём до этой перспективы, возможна профилактика — работа на уменьшение вспышек агрессии среди молодёжи, которая по разным причинам начинает ощущать себя частью именно исламского мира. Сейчас всё делается ровно наоборот — спецслужбы сами наполнены склонными к насилию людьми ксенофобских взглядов. И их, насколько становится понятно по косвенным данным, не сдерживают законы. Они транслируют свою ненависть и насилие на произвольно избранных людей, а те, или их знакомые и родственники — дальше в общество.


PRO национальный вопрос

Бывший сотрудник правоохранительных органов Владимир Воронин видит проблему в ином ключе.
Что касается конкретных событий в Сургуте, я так считаю, пока в силовых структурах служит хоть один мусульманин, быть уверенными, что подобного не случится, нельзя. Работал в начале 80-х в Нефтеюганске. Все происходило на глазах. Если в милиции появился «кавказец», отдел можно было считать коррумпированным. Хотя в то время такое слово слышали только в кино про итальянскую мафию.

Политолог Безделов не согласен, что в данном случае уместно поднимать межнациональный вопрос, как и винить власти в случившемся.
Это вопрос не межнациональных, межрелигиозных отношений. Это тема, которая лежит в совершенно другой плоскости. Эта плоскость – терроризм. Трудно найти более толерантные страны, нежели скандинавские, там такой благоприятный режим для беженцев, что граждане РФ могут только позавидовать, тем не менее, там случаются подобные вещи. Это совершенно другая, параллельная история. Как бы хорошо не жилось, террористы будут, это фанатики.
Я не соглашусь, что власти где-то недоработали. Конечно, от властей надо требовать большего. Но опять-таки бороться с терроризмом гражданским властям довольно сложно. И нельзя говорить, что в Сургуте есть межнациональные конфликты. Несмотря на большое количество представителей различных диаспор: среднеазиатских, кавказских, в общем, там межнациональная ситуация находится, может, не на таком уровне, как в Тюмени, но держится под контролем.

Александр Шемякин, Председатель совета ТРОО «Народный контроль​»
Получается, что гражданам не с кого спросить, как и ждать реальной защиты. При таком положении дел вполне логичным становится предложение общественника Шемякин вернуться к вопросу о разрешении к гражданскому обороту «короткостволов».
Полностью предотвратить подобные теракты в мире ещё не удавалось никому. Даже самая эффективные в мире службы безопасности Израиля, сумев оградить от террористической опасности аэропорты своего государства, не могут полностью предотвратить терроризм на улицах. На юге Тюменской области, являющимся транзитным транспортным узлом, и с запада на восток страны, и с северных районов в южные, такое развитие событий совсем не исключено. Известные провалы со своими «оборотнями в погонах» в ФСБ, областной чиновник (Игорь Бобров) недавно сбежавший на ПМЖ из страны за океан, а ранее отвечавший за это направление в органах региональной власти, также не добавляют уверенности в том, что и на юге области такого не может произойти. 
Остается только быть готовым к подобным событиям. И предмет ОБЖ в школах и ВУЗах из милого анекдота должен превратиться в один из самых главных в учебных заведениях. Иначе зачем вам будут нужны знания по физике, истории или возрождающейся в школах астрономии, если завтра вам суждено истечь кровью на тротуаре в центре города?


Вопросы о профилактике терроризма и предотвращении подобных ЧП Владимир Воронин адресует правительству.
Плохо, что наши власти как-то извращенно понимают понятие независимости. Мы по сути рабы. И не только по сути. И по менталитету мы рабы. Всего полтора века прошло со дня отмены в России рабства. Наши дети — это пятое поколение живущее, как считает власть- свободными. Но это же не так! Арабский мир развивался по-другому. Это совсем другой мир. Измерять его нашим аршином не получится. Мы разные. Мудрость руководителей именно в том и состоит, чтобы организовать мирное сосуществование разных и так не похожих миров. И это не сказка. Мы так жили. В СССР.

Игорь Бобров, который уехал в США и работает независимым исследователем, видит работу по предотвращению терактов в ежедневной работе спецслужб, а провал — в тоталитарном режиме.
То есть, понимаете, иногда люди не хотят знать, что все плохо, потому что они работают, упахались, да? Они не понимают, что некоторые плохие вещи — они происходят просто потому, что мы не можем контролировать все. А просто нужно вовремя уметь реагировать и все время мониторить ситуацию.
На самом деле большое негативное влияние оказывает федеральный центр. Это он требует лгать. Это он требует оказывать давление на активистов политических, религиозных активистов. Это действия администрации президента и Федеральной службы безопасности. Эти ребята строили и построили в России вновь тоталитарный режим.

Сергей Рассказов, кандидат географических наук, научный сотрудник лаборатории исторической географии и регионалистики ТюмГУ
Сейчас людям из спецслужб угрозой кажется ислам, поэтому мы получаем насильственные акты от людей соответствующей идентичности (хотя это не единственная причина, в 60-70-х, например, наследники Дзержинского делились террористическими практиками и наработками с ближневосточными группировками по политическим мотивам — тогда они считались левыми и помогающими Советскому Союзу проводить свою политику, но потом исламизировались — ну и вообще, проблема большая, общемировая…). Если завтра в спецслужбах решат, что главная угроза патриотам — это приверженцы аниме, думаю, мы тоже получим какой-то грустный результат. Спокойно спать в нашей стране не очень получается — об этом хорошо говорят высокие заборы домов и бронированные автомобили представителей элиты, как и железные двери обычных граждан. Но что касается конкретной перспективы терактов, совершаемых одиночками-радикалами с исламской идентичностью, то, думаю, они ещё будут. Тут дело и в топорной работе местных спецслужб, и в общественной ксенофобии, и в неадекватности чиновников — выходцев из сельской местности какой-нибудь Белгородской области, многие из которых впервые живого татарина в 25 лет увидели, после переезда в ХМАО, и в скором уничтожении ИГИЛ как квазигосударства на Ближнем Востоке.