Бог в России допустим лишь как агент влияния

Статья опубликована в газете "Горизонт" (Денвер, Колорадо)

Заканчивается год замолчанного в России юбилея – столетия Российской революции 1917 года. Это очень закономерно. Дело не в том, что российское общество и власть предержащие не определились исторически и морально с событиями вековой давности. Гораздо более важно то, что в современной России нет ничего из того, за что наши предки пошли на штурм небес – ни свободы, ни равенства, ни братства, ни демократической республики и равенства всех перед законом, ни социальной справедливости, ни от каждого по способностям, каждому по труду. И многое из этого было ликвидировано (вновь – после продолжения революции 1917 года в 1991 году) в прошедшие лет пятнадцать.

Одним из революционных завоеваний была свобода совести – право человека самому определять основания своего мировоззрения и морали и поступать в соответствии с ними.

Да, значительное время в истории человечества эта определяющая личность свобода подавлялась в угоду сохранения власти в сообществах. Но проблема была в том, что эта свобода является неотъемлемой характеристикой каждого человека, и поэтому множились бесконечные «ереси», «секты», «конфессии», «богоотступничество». Со временем, по меньше мере европейская часть человечества, устав от взаимной резни и разрушающей общество ксенофобии, начинает признавать право человека самому устанавливать свои взаимоотношения с Богом, формировать комфортные сообщества и жить в соответствии со своими вероубеждениями, если они не несут насилия в отношении других людей. Постепенно из этих принципов общежития выросли современные основания общества – светское государство и свобода совести.

Российская революция, первоначально направленная на преобразование государства с владычества и тирании в общее дело ради общего блага – республику, правовым образом закрепила и свободу совести, и светскость государственного устройства. Уже весной 1917 года было отменено несколько сот вероисповедальных ограничений. В целом революционный период был кратким временем, когда в России была полная свобода совести. Этим воспользовались многие религиозные сообщества, наладив свободную вероисповедальную и миссионерскую деятельность. А Православная Российская церковь (с 1943 года – Русская православная церковь (Московский патриархат) восстановила ликвидированное Петром I Патриаршество.    

Советская власть, хотя и сохраняла правовые основания свободы совести до 1925 года (признавалось право исповедания религии и распространения вероучения), подходила к религиозным сообществам с так называемых «классовых позиций». Деятельность «религиозных организаций свергнутых классов», в первую очередь православия, подвергалась ограничениям «сообразно революционной законности». Для религиозных общин, принадлежавших «к ранее угнетенным национальностям, группам и сектам», допускались послабления. Поэтому для ислама, различных течений российского протестантизма некоторое время сохранялись приемлемые условия существования. Таким образом советская власть пыталась найти союзников в гражданской войне. К тому же сохранялись иллюзии части советского руководства в стихийном «народном социализме, исторически скрывающемся под исторически обусловленной личиной религии». По мере укрепления советской диктатуры религиозные свободы де-факто сворачивались. Конституция СССР 1925 года и последующие законы ликвидировали право на распространение религии, на обучение религии детей, а также ограничили богослужения специально утвержденными властями зданиями. Можно сказать, что с конца 1920-х до конца 1980-х годов верующее население страны подвергалось систематическому физическому и моральному террору.

Угасание коммунистической идеологии в позднесоветское время, попытки демократизации СССР привели и к восстановлению свободы совести. Её подтвердили российская Конституция 1993 года и закон «О свободе совести и религиозных объединениях» 1997 года, провозгласившие «свободу совести, свободу вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Несомненно, что это было завоевание либерально и светски настроенной части населения страны в ходе революционных событий начала девяностых годов – очередной попытки создания демократической республики.

Надо отметить, что укоренение правовых и политических принципов свободы совести и светского государства с самого начала встречали сопротивление традиционалистско-националистических и реакционных слоев общества. Этими группами населения религия рассматривалась либо как характеристика национальности, либо с позиций религиозного фундаментализма, допускавшего наличие лишь одной истинной религии. Именно они в 1990-е годы пытались навязать обществу и органам власти стереотипы типа «русский = православный», «татарин = мусульманин». Все остальные религии и конфессии они третировали как секты и/или иностранные организации, якобы меняющие национальный менталитет и державное мышление населения. Однако даже разделявшие эти предрассудки государственные служащие, обязанные действовать в рамках законов, не могли серьезно осложнить жизнь российских граждан, исповедующих религию в протестантских церквях, буддийских, индуистских общинах или организациях новых религиозных течений.  Максимум, что могли в те времена предвзятые граждане и чиновники, – это организовать пикеты против неприятных им общин, написать лживые доносы, «заминировать» церкви, прошипеть «сидите в своих домах молитвы, а на улицу не суйтесь». Правда, подобный посев ненависти давал свои плоды довольно быстро – были поджоги синагог, протестантских церквей, нападения на верующих. Тем не менее, тогда их совершали либо психически, либо морально нестабильные люди, отравленные ложью и страхами.

Но правящие Россией политические группы, по разным причинам, пытались использовать религию в качестве подпорки своей легитимности, авторитета или как средство манипуляции сознанием людей. Они пытались опереться на наиболее многочисленные группы верующего населения и тех, которые, как им казалось, совпадали с ними по националистическим, шовинистическим характеристикам. Покупая поддержку, особенно православия и ислама, российские правящие круги были вынуждены оплачивать выставляемые счета, укреплять влияние своих союзников на население, которое мнилось им исторически православным или мусульманским.

Постепенно, к началу 2000-х годов, российская власть втянулась и в обрядово-догматические конфликты. В результате начались гонения на православные общины, не признающие полномочия Русской православной церкви (МП). А на открытом «мусульманском фронте» власть стала поддерживать тех, кто именовал себя традиционными мусульманами (с точки зрения догматики ислама - довольно бессодержательное заявление). В итоге государство решило, что население имеет право следовать только «исторически сложившимся» догматико-обрядовым образцам, причем, в трактовке лишь признаваемых органами власти «законных наследников» на религиозную истину. Остальные верующие были превращены в исключенных и людей второго сорта.

Это был серьезный удар по светским принципам, согласно которым государство обязано быть нейтральным относительно религиозных или философских картин мира и соблюдать мировоззренческую и организационную автономию гражданских ассоциаций.

В 2000-е годы подобное отступление от конституционных принципов свобод человека и гражданина дало свои трагические плоды. Российская власть все более и более отчуждаясь от населения страны, следуя лишь своим групповым интересам, которые сегодня отражают экономические потребности ста семей и порядка миллиона их бенефициариев, стала использовать религию лишь для манипуляции настроениями людей. С течением времени российское правительство фактически присвоило Русской Православной Церкви (Московскому патриархату) статус государственной церкви, отдавая ей большие предпочтения в различных аспектах государственного спонсорства, включая субсидии, систему образования и должность священника в вооруженных силах. Такой фаворитизм способствовал развитию климата враждебности к другим религиям. Это почувствовали те причастные к власти люди, которые погружены в собственные националистические или ретроградно-религиозные представления. Все неприемлемые для них группы верующих и светских граждан страны стали объявляться ими антинациональными и деструктивными. Всё явственнее стали раздаваться требования ограничения, а то и запрета деятельности нежелательных религиозных организаций и репрессий в отношении их лидеров и активистов.

Однако на пути реализации подобных желаний стояли российские законы, былые достижения либерализации и демократизации общества. По мере реставрации тоталитаризма с середины 2010-х годов эти законы стали меняться послушной Государственной Думой, набранной из ретроградов, циников и клиентов правящего режима. В 2013 году в Уголовный кодекс вносятся поправки, позволяющие судить людей за «оскорбления чувств верующих». В итоге уже сотни (только в 2015 году – сто пятьдесят дел!) граждан России осуждены за нерелигиозные или «неправильные» религиозные высказывания или действия. Изменения в законе "О противодействии экстремистской деятельности" создали основания для полицейского вмешательства в деятельность религиозных общин. А в 2015 - 2016 годах поправки так называемого «пакета Яровой» фактически ликвидировали свободу совести в России, запретив свободное распространение религии (миссионерство) и ограничив организационную автономию религиозных объединений.

В итоге сегодня российское законодательство предусматривает обременительные требования о регистрации и дают полномочия государственным чиновникам препятствовать их деятельности. К религиозным объединениям, не относящимся к контролируемым государством организациям, относятся с подозрением. Поскольку практически любое высказывание может повлечь за собой судебное преследование, законы служат мощным орудием для запугивания членов религиозных и других общин. По судебному решению  религиозные книги могут быть занесены в список запрещенной литературы. Религиозные и другие общины могут попасть в "финансовый черный список" или быть ликвидированы, а частные лица подвергнуться уголовному преследованию за комментарий в социальной сети. Российское правительство рассматривает независимую религиозную деятельность как значительную угрозу социальной и политической стабильности, и на этом основании оно свело свободу совести лишь к веротерпимости.

В 2017 году по надуманным обвинениям в экстремистской деятельности в России была запрещена деятельность организации «Свидетелей Иеговы». Разворачивается кампания по административному и уголовному преследования христиан протестантских конфессий, в первую очередь – пятидесятников, евангельских христиан и баптистов. В текущем году в отношении этих религиозных общин было вынесено 109 приговоров (из 218 дел, из которых лишь 1 – против православной общины). На этом основании запрещаются организации, конфисковываются религиозные книги, включая Библию, а также здания протестантских церквей.

Продолжается преследование мусульман, которые считаются «неправильными». Наряду с теми, кто по религиозным мотивам ведет против российского общества вооруженную борьбу, удары наносятся и по гражданам, которые подвергают критике так называемый «традиционный ислам». В отношении мусульман, объявляемых властями и их мусульманскими союзниками, салафитами (считающих, что надо следовать исламской традиции первых трех поколений после Мухаммеда), фактически применяется террор. Их запугивают, их общины и мечети закрываются, лидеров и активистов принуждают эмигрировать из России, а непонятливые исчезают, как на Северном Кавказе и в Татарстане.

Давлению подвергаются и новые религиозные течения, и общины, связывающие себя с восточными религиями (саентологи, мормоны, апостольская церковь, буддисты, кришнаиты и т.д.). Официальные средства массовой информации периодически транслируют ложную и лживую информацию о всех неправославных конфессиях России, объявляя их тоталитарными сектами, деструктивными культами, организациями мошенников.

Страх и отчаяние начинают посещать российских граждан, которые позволили себя верить в бога так, как им подсказывает совесть, религиозная образованность, семейные традиции. Одни готовятся принять на себя мученичество: всерьез обсуждается вопрос о проповеди в тюрьмах в случае ареста. Другие готовы эмигрировать из страны, которая превращает их в изгоев.

Есть и те, кто пытаясь спасти свою паству, хватаются за призрачную возможность тихонько исповедовать свою религию за плотно закрытыми дверьми церквей и мечетей. Ради этого они готовы пойти на сотрудничество с унизившими их человеческое и гражданское достоинство властями. Предстоятели отдельных протестантских, иудейских и мусульманских объединений признали аннексию Крыма, открыли там свои представительства. Они участвуют во всевозможных форумах пресловутого «русского мира», оправдывая внешнюю политику российского правительства. На заседаниях комиссий ОБСЕ (например, осенью 2017 года в Вене) они рассказывают о процветании религиозных общин в России, о межрелигиозном диалоге в форме «межконфессионального турнира по мини-футболу или донорской сдачи крови», ну и еще о бесконечных «круглых столах», заседаниях с государственными мужами. Едут они туда по просьбе Министерства иностранных дел России, чтобы опровергнуть «небылицы», которые рассказывают правозащитные организации, так что о проблемах не говорится ни слова.

А в это время органы власти в России продолжают изымать Библии, дома молитвы. Юристы протестантских организаций проводят вебинары и выпускают методички о том, как противостоять неправедному давлению власть предержащих. А отдельные руководители протестантских союзов поздравляют В. Путина – человека, методично подписывающего все поправки, уничтожающие свободу совести, с Днем национального единства, благодаря его за то, что «он уделяет теме уважения свободы вероисповедания большое внимание».

К сожалению, реставрация тоталитаризма всё больше сужает пространство человеческой свободы, личного и гражданского достоинства. Правящей группе религия нужна лишь инструментально: конфессиональные группы должны быть лишь проводниками государственной политики, не проявлять инициативы, быть умеренными в ожиданиях.

Кстати, проблемы возникают уже и у РПЦ, Патриарх Кирилл уже давно не может получить личной аудиенции у Президента вне мимолётных протокольных встреч на людях. Ведь Бог нужен правящим кругам России как агент влияния. Не более.


Помните, так вели себя и римские кесари и их прокураторы….