Те же яйца, только в профиль

Часть 2. Форма тоталитаризма в современной России


Фото: Евгений Фельдман для «Медузы»

Мысль о том, что в России происходит ужесточение политического режима все чаще появляется в публикациях даже российских социологов и политологов. Последними значимыми публикациями по этому поводу стали интервью руководителя «Левада-центра» Л. Гудкова и сотрудника «Центра Карнеги» А. Колесникова. Один говорит о реставрации тоталитаризма, другой о тоталитаризме-light (последнее, конечно, звучит странно, если учесть то количество боли и страданий, которые принесет этот «легкий» вариант россиянам).

То, что в начале ХХI в. Россия стала пока единственной страной, которой удалось вернуться к тоталитарной политической системе, – не случайно. Это не только злой умысел правящего режима, это результат укорененности в российской культуре таких практик как агуманизм, насилие, правовой нигилизм, государственная тирания, абсентеизм населения.

И конечно же, причина возвращения тоталитаризма – в непроработанности травмы советского коммунизма и его апогея – сталинизма.

Однако многие интеллектуалы продолжают считать, что происходящее сейчас в России не является реставрацией тоталитаризма, ведь характеристики современного российского политического режима не совпадают с тем, о которых они читали в научных трудах. Давайте разберемся?

Современный тоталитаризм возродился из имеющихся в знании и опыте россиян практик взаимодействия власти с ее подданными. Из выученного бессилия, которое извлекается из опыта предков, школьного образования и так называемой «государственной культурной политики». Из легитимности насилия, воспроизводящегося и семьей, и школой, и армией – повсюду. Из отсутствия реальной солидарности – псевдоколлективизм советского времени был результатом государственного принуждения людей к конформизму, коллаборации (сотрудничеству) под угрозой осуждения и превращения в исключенного (да, и заключенного). Из концепции «маленького человека», от которого ничего не зависит и, который должен подчиниться мнению коллектива (сформированного его начальником).

Тоталитаризм возрождается из этого отчуждения человека, из готовности передать всю ответственность за свою жизнь мудрым лидерам народа, нации, Великого Отечества.

Просто возрождается он в других исторических условиях, при других интересах, возможностях и ограничениях политического истеблишмента, ином характере и характеристиках населения.

Это возвратный тоталитаризм – ретоталитаризм. Когда мы говорим о возвратном характере нынешнего тоталитаризма, речь идет и о том, что многие россияне с готовностью откликаются на диктаторские и манипулятивные действия политического истеблишмента. Заметная часть т.н. элиты и остального населения считают тоталитарные практики оправданными и эффективными для сохранения величия страны (ведь, зачастую именно этот миф – единственное, чем вынужден гордиться человек в России, это единственное, что обеспечивает хоть какое-то подобие его человеческого и гражданского достоинства).

Нынешний тоталитаризм, несомненно, отличается от т.н. «классической» модели (как, например, в гитлеровской Германии и СССР). Обычно указывают на следующие характеристики: Во-первых, нынешний режим не ставит задачи изменения мира, он принципиально не революционен, в отличие от его фашистских и коммунистических моделей. Во-вторых, у режима отсутствует системная идеология. В-третьих, режим до сих пор не прибегает к той массовости репрессий, которые известны по историческим деяниям сторонников тоталитарного переустройства общества.

Давайте разберемся есть ли эти отличия, и если есть, то почему они не значимы для того, чтобы назвать нынешний режим тоталитарным.

Да, современный российский тоталитаризм не является революционизирующим, как его формы в ХХ столетии. Захватившая в России в начале ХХI в. власть группа лиц не ставит задачи построения нового общества и нового мира. В социальном плане это не нужно правящей олигархии, её задачи – это удержание контроля над украденным у населения национальным богатством и передача собственности и власти своим детям и родственникам. Нынешняя правящая клика просто использует тоталитаризм как удобный доступный инструмент для удержания своей власти – до своей физической смерти.

Да, современный российский тоталитаризм носит безидеологический характер. Во-первых, идеология режиму не нужна, т.к. нет задач изменения мира (см. выше). Во-вторых, в современную эпоху тотальная идеология невозможна. Это связано с трендом развития современного мира и российского социума в нём. В условиях социетальной трансформации, мобильности (включающей и новый информационный взрыв), индивидуализации, ментальных подвижек невозможно создать тотальную идеологию, могущую объединить всё население в единое целое. Власть предержащим приходится иметь дело не с нацией, не с т.н. «Большим обществом» и даже не с массами, а с множеством, состоящим из бесчисленных и всё время переформирующихся меньшинств. Создать для них всех общую объяснительную схему невозможно. Но в условиях аномии – разрушения социальных и общественных связей (и умышленного её усиления путем планомерного разрушения властью общества) открывается возможность манипуляции различными меньшинствами, сбивая некоторые из них в т.н. «путинское большинство» Подобные пересборки в каждый электоральный цикл или в условиях преодоления политических кризисов режима нового «большинства» дают необходимую легитимацию олигархического правления.

Да, пока еще нет массовых репрессий. Последние еще не нужны, еще не эффективны. Ведь множество, состоящее из бесчисленных меньшинств, при современных информационных, социальных технологиях, страха, сковывающего население, предоставляет ещё возможность успешной манипуляции. Однако, есть нарастание террора. Так как подобная легитимация ситуативна и неустойчива, правящий режим всё время своего существования использовал террор против политических активистов, способных мобилизовать население на деконструкцию тиранической диктатуры 2000-х гг. В последние несколько лет всё явственнее виден переход к массовому террору, массовым репрессиям. Да, пока они не достигли размеров советского времени или «хотя бы» репрессий гитлеровцев против немецкого народа в 1930-е – 1945 гг. Но уже созданы все необходимые политико-правовые условия и инструменты для его осуществления, на случай, если режим почувствует приближение своего коллапса или революционного взрыва. Режим пока осуществляет более изощрённую практику террора, и уже не только в отношении активистов, но и целых социальных групп – которых ощущает «чужими», способными выработать альтернативные проекты общежития российского населения.


Но это и все отличия, а в остальном у нас тоталитарная диктатура: пытающаяся контролировать все стороны жизни людей, разрушающая любую альтернативную самоорганизацию общества, терроризирующая людей через превращение самодействующих граждан в исключенных, подвергающая мучениям, изгнаниям, заключениям и смерти тех, кто отстаивает свое человеческое и гражданское достоинство.